Наткнулся тут в книге Питера Кингсли "Реальность" на очень любопытный отрывок, описывающий практику самовоспоминания:

"Есть одна ключевая особенность, которую необходимо заметить в инструкции Эмпедокла для Павсания. Он говорит ему совершать дей-ствия, которые мы сами никогда не делаем. И, по правде говоря, они все находятся вне сферы нашего опыта. Люди могут проживать якобы наполненные жизни, даже не прикасаясь к тому состоянию, на которое указывает Эмпедокл. И это происходит по той причине, что мы проводим всю нашу жизнь в плену у сновидения.
Его первая инструкция Павсанию говорит не просто о восприятии, но о восприятии того, что он воспринимает — о наблюдении за самим процессом восприятия. Другими словами, он говорит ему не просто смотреть, трогать или слушать, но смотреть и трогать, одновременно находясь в осознании смотрения и осязания, слушать с внимательно-стью то, что он слышит. Любой, кто начнет это делать со всей серьезностью, поймет, что обычное человеческое восприятие всего лишь сон. Вам может показаться несложным прямо сейчас наблюдать на долю секунды объекты перед вашими глазами и одновременно с этим наблюдать за своим вниманием; на краткое мгновение осознать все звуки или тишину на заднем фоне. Возможно, вам покажется, что это настолько легко, что вы уйдете от этого в полном удовлетворении, так как теперь будете знать, что здесь нет никакой тайны.
И вы снова погрузитесь в сон.
Состояние бдительности очень обманчиво, потому что оно никогда не преодолевает настоящий момент. Эмпедокл говорит о нем своему ученику, демонстрирует как особый вид практики, потому что это не происходит само. Оно не автоматическое, и длится только то время, которое вы осознанно его делаете.
В то мгновение, когда вы начнете восхищаться чем-то из восприня-того, вас сразу же за нос потащит в иллюзорный внешний мир спиральных форм и цвета. И в тот момент, когда вы унесетесь за какой-нибудь потрясающей мыслью в своей голове, вы останетесь с невидящими глазами, снова слепо глядя в пространство, глухими к окружающим вас нежным звукам. Так мы проводим свои жизни, незаметно перемещаясь от одного состояния в другое: всегда потерянные для самих себя, за исключением каких-то мимолетных мгновений.
Для Эмпедокла, как и для Парменида, самый поразительный факт про человеческое существование заключается в том, что люди предстают существами чувств, но при этом никогда ими не пользуются.
Это чувства используют людей - они колотятся вокруг, обрушиваются на них попеременно. Самое плохое в этой ситуации то, что мы умудряемся верить, что видим полную картину, как слепые люди, которые считают себя зрячими.
На данном этапе мы даже не приблизились к поверхности того, что же в этих нескольких строках Эмпедокл говорит Павсанию.
Уже достаточно важно, что он говорит ему оставаться бдительным, не только смотреть, но и понимать, что он смотрит. Но говорит и другое. Он объясняет, что нужно не только быть внимательным к зрению, но и также к каждой вещи, которую он слышит, трогает, пробует и чувствует.
Ничто не должно остаться в стороне. Не должно быть оказано предпочтения ни одному чувству в сравнении с другими. И эта нераз-личающая всеобъемлющая бдительность может происходить только в особое время: прямо сейчас. Если ты пропускаешь что-то сейчас, ты пропускаешь всё. Ты снова погружаешься в сон.
Даже думать о своих действиях означает потерять бдительность, потому что в момент мышления ты покидаешь настоящий момент.
Это требование к полному, бескомпромиссному вниманию кажется таким неразумным, что хочется просто уйти от слов Эмпедокла; хочется, чтобы он попросил меньше, чем он требует.
Но Эмпедокл, мягко говоря, не является самым разумным из учителей. Эта практика гораздо более усердна, чем всё, что удавалось совершить нашему блуждающему уму".

До этого, ничего более однозначного в отношении практики самовосмоминания мне невстречалось. Было много разных отсылок, на суфийские тексты, тексты отцов церкви, какие то другие, но этот отрывок наиболее ранний и наиболее прямой.