Гурджиев: биография и учение
Описание системы четвертого пути

Гурджиев: биография и учение

16.03.2009 21:35 Администратор
Печать
ГУРДЖИЕВ (Гюрджиев) Георгий Иванович (1872/1877—1949) — российский мыслитель-эзотерик. Родился в Армении, в греко-армянской семье. Когда Г. был еще мальчиком, его семья переехала в Карс, где ему посчастливилось стать учеником настоятеля русского кафедрального собора, который вместе с отцом Г. оказал огромное влияние на его развитие. Согласно Г., эти два человека были наиболее значительными для него "неукротимым старанием понять ясно точное значение всеобщего жизненного процесса на земле, все внешние формы дышащих созданий и, в особенности, цель человеческой жизни в свете этого объяснения". В поисках "истинного знания" Г. посетил множество стран Центральной Азии и Среднего Востока. Сопровождаемый группой друзей, которые называли себя искателями истины, Г. отправился в свои юношеские (13—19) и ранние молодые (едва за 20) годы на Восток, путешествуя через Азию и такие области, как Эфиопия и Соломоновы острова. В течение этих путешествий Г., несомненно, был в контакте с эзотерическими кругами некоторых исламских орденов, из которых особенно значительны Сармуни и Накшбанди. Именно эти суфийские (см. Суфизм) материалы являются источниками, к которым относится многое из учения Г., о чем много было написано после смерти Г., но что, правда, отвергалось некоторыми его учениками (Лефорт, 1966). Можно найти содержательные параллели между суфийскими поучительными историями Насреддина (Идрис Шах, 1966, 1968, 1973) и "Муллой Насер Эддином" у Г. Центральный символ работ Г., эннеаграмма, непременно суфийского происхождения, и довольно хорошо установлено, что многие священные танцы, которые организуются как медитации в движении учениками Г., также инспирированы суфийскими контактами, особенно с орденом Сармуни. Суфийские учения, конечно, во многом способствовали становлению учения Г., и эти влияния могут быть замечены более или менее точно. Другое эзотерическое течение оказалось не менее существенным: это была Ваджраяна — школа тибетского буддизма. Л.Повель в своей книге "Гурджиев" (1972) пишет: "Гурджиев был главным тайным агентом России в Тибете десять лет (Киплинг знал это). Ему были даны важные финансовые должности при тибетских властях и контроль над снабжением армии. Он мог играть политическую роль, так как они знали, что он обладал духовными силами, а в этой стране это наиболее важно, особенно среди высокопоставленного духовенства. Он был наставником Далай-Ламы и бежал вместе с ним, когда англичане захватили Тибет". (Впрочем, эта версия подтверждается далеко не всеми источниками.)

В конце 1913 Г. создает первые учебные группы Института Гармонического Развития Человека. В 1916 Г. впервые появился как учитель в России (в Петербурге и в Москве). Там он встретил Петра Успенского, который стал для него тем же, кем был Платон для Сократа (как написал об этом К.Вильсон в книге "Посторонний", 1967). С началом революции Г. уезжает со своими учениками на Кавказ. В 1917—1918 Институт Г. (в различных организационных формах) функционировал в Тифлисе, затем, после эмиграции из России, в Константинополе (1919—1921) и во Франции. (В западной культурной традиции принято полагать датой основания Института — 1922, во Франции, в замке 14 в. в Фонтенбло. Многочисленные американские и европейские интеллектуалы, обучавшиеся там, именовались "лесными философами".) В 1924 его филиал открывается в Нью-Йорке. Десять лет, 1923—1933, было потрачено на напряженную работу с учениками в Институте, в это время Г. испытывал и проверял систему обучения, самонаблюдения, физической работы, духовных упражнений, направленную к примирению и союзу трех основных функций человека: мышления, чувства и физической деятельности. Г. — автор трех серий сочинений (первая серия из трех книг под общим названием "Все и вся" — около 1300 страниц — "Объективная и беспристрастная критика человеческой жизни, или Рассказы Веельзевула своему внуку"). Из этих работ первая серия и вторая серия — "Встречи с замечательными людьми" — общедоступны. Третья серия — "Жизнь истинна только тогда, когда Я ЕСЬМ" — до сих пор передавалась только устно, во фрагментарной форме только тем, кто активно занимался гурджиевским творчеством.

Деятельность Г., по его собственным словам, была призвана "способствовать разрешению трех основных проблем: безжалостно и бескомпромиссно разрушить столетиями создававшиеся в сознании и чувствах читателя верования и взгляды на все существующее; ознакомить читателя с материалом, необходимым для нового сознательного творчества, показав его прочность и доброкачественность; способствовать становлению в сознании и чувствах читателя истинного, а не фантастического восприятия — не того иллюзорного мира, который он воспринимает, а мира, существующего в реальности". Первая серия текстов Г. касается "трехмозговых существ" — человечества на планете Земля, которые описаны Веельзевулом (Ваалзебубом) своему внуку Хассейну, когда они путешествовали на межпланетном корабле Корнак. Ваалзебуб рассказывает о том, что он видел и узнал о человечестве во время его шести посещений этой несчастной планеты, как жители действуют и как они могли бы действовать, что было сделано космическими силами, чтобы обеспечить помощь, и как положение продолжает ухудшаться. Главное произведение жизни Г., эта работа является энциклопедическим комментарием на большинство важных вопросов, стоящих перед человеком. Желая избежать шаблонного понимания и восприятия слов, которые имеют у читателя устойчивые прошлые ассоциации, Г. ввел много новых изобретенных им лично слов, таких как Хан бледзоин — субстанция, которая возникает в общем присутствии человека от всех его намеренно сделанных бытие-усилий; или Тескуано — телескоп. Вторая серия является очень легко понимаемой и доставляет наслаждение, как хороший приключенческий роман. В ней рассказывается история ранних лет Г., его первых наставников и необыкновенных людей, которых он встретил в своих путешествиях и поисках знаний. За увлекательной фабулой таится, однако, много поучительного материала аллегорий. Третья серия является намного более прямой, менее иносказательной, чем предшествующие. Она дает отчет о личном развитии Г. и описывает специальные практики, которые развивают внимание и осознание себя; таким образом, подобно устной традиции в любых духовных прикладных дисциплинах, она предназначается для тех, кто оставил позади праздное любопытство. После завершения этих работ Г. написал другую, меньшую книгу — "Вестник грядущего добра" (1933), в которой он представил идеи, на которых основывается его работа, описал Институт гармонического развития человека и объявил о предстоящей публикации первой и второй серий. В период 1933—1949 отмечается новая фаза деятельности Г., когда он закрыл Приере (учебную группу в Фонтенбло) и путешествовал, создав группы в некоторых городах Америки. В конце жизни у него было несколько сотен учеников, главным образом, в Нью-Йорке и Париже. Успенский резко порвал с Г. Успенский умер раньше своего учителя, оставив группу студентов, принадлежащих к его собственному варианту духовных практик в Лондоне. Писания Г. были практически неизвестны, и его влияние на европейскую мысль и культуру, не считая глубокого впечатления, произведенного на его учеников, оказалось к началу 1950-х, в сущности, весьма незначительным.

Согласно Г., люди Земли являют собой злосчастные существа, "чей бытийный Разум, вследствие очень многих причин... постепенно выродился и в настоящее время является весьма-весьма странным и крайне необычным". Доктрина Г. квалифицировалась на Западе как "русский мистицизм". Она включает в себя элементы йоги, тантризма, дзен-буддизма, суфизма и христианства. В качестве ответа на вопрос о соотношении его системы саморазвития к христианству Г. сказал: "Я не знаю, что вам известно о христианстве. Необходимо долго и много говорить, чтобы прояснить то, что вы понимаете под этим термином. Но для пользы тех, кто уже знает, я скажу, что это — эзотерическое христианство".

По мнению Г., человек живет в очень ничтожном месте Вселенной, с точки зрения возможности своей эволюции. Самореализация максимально трудна вследствие крайней плотности механических законов, которые управляют нашей планетой, так что, хотя человек спроектирован с потенциальной возможностью к повышению уровня своего бытия, шанс, что какой-то отдельный человек будет иметь в этом деле успех, очень мал. Человек должен знать, что из-за факторов, действующих против него, его внутренний рост не будет легким; напротив, от него потребуется огромное понимание и умелые усилия, а эти усилия могут начаться только тогда, когда человек осознает истину об условиях жизни человечества. Платон говорил, что человек так очарован тенями, танцующими на стенах пещеры, и так поглощен этим, что его не интересует мир позади него. Г. аналогичным образом сравнивает положение человека с положением пленника: "Вы не понимаете вашей собственной ситуации. Вы в тюрьме. Все, что вы можете хотеть для себя, если вы здравомыслящий человек, — это освободиться. Но как освободиться? Необходимо прорыть туннель под стеной. Один человек не может сделать ничего. Но если, предположим, там десять или двадцать человек, если они работают по очереди и один охраняет другого, они могут закончить туннель и освободиться. Кроме того, никто не может освободиться из тюрьмы без помощи тех, кто освободился прежде. Только они могут сказать о том, какой способ побега возможен, и могут достать инструменты, напильники — все, что может быть необходимо. Но один-единственный пленник не может найти этих людей или придти в контакт с ними. Ничто не может быть достигнуто без организации". Таким образом, по мысли Г., одним из препятствий, стоящих перед теми, кто хочет освободиться, является то, что человечество существует на этой планете для определенной цели и эта цель не будет удовлетворена, если более, чем несколько процентов людей достигнут высших уровней бытия — фактически течение субстанции с высшего уровня к низшему резко нарушится, если общий уровень сознания будет изменен. Биосфера служит в качестве преобразователя энергии в постоянно изменяющейся вселенной, действуя как соединительное звено между солнцем и солнечной системой и нашей собственной луной. Для того, чтобы понять этот факт о положении человека, Г. предлагал рассмотреть его место в космосе.

Можно обозначить, согласно Г., главную движущую силу, или первоисточник, Абсолютом. Из Абсолюта исходит очень большое число, возможно, неопределимое число лучей творчества. Смотря вниз вдоль одного из них (который интересует нас больше всего), мы видим, что из Абсолюта исходят все возможные системы или миры, а из всех миров исходят все солнца, планеты всех солнечных систем, наше солнце, планеты нашей солнечной системы, наша планета Земля, и наконец, Луна. Эти ступени в луче творчества отличаются числом законов, под которыми они находятся. На уровне Абсолюта существует только один закон — единство воли творения; в следующем мире три порядка законов; в следующем — шесть; в следующем — двенадцать. На нашей Земле существует сорок восемь порядков законов, под которыми мы должны жить. Единственное место в луче творчества, в котором было бы еще труднее бороться за освобождение — это Луна, которая управляется девяноста шестью порядками законов. Воля Абсолюта, по Г., проявляется только на уровне всех миров, которые она творит непосредственно. План или образец, созданный на этом уровне, продолжает механически уровень за уровнем, пока не достигнет самого конца в луче творчества, которым является в нашем случае Луна. Так как мы живем под сорока восемью законами, мы очень удалены от воли Абсолюта. Если мы освободимся от половины этих законов, мы будем на один круг ближе, а если мы уменьшим число законов, под которыми мы живем, до двенадцати, мы станем еще ближе. Двигаясь к Абсолюту, освобождая себя шаг за шагом от механических законов, стесняющих нас, мы находимся на пути самореализации. Все во Вселенной весомо и измеримо, хотя вещество, из которого сделано все, существует в различных уровнях материальности. Семь ступеней в луче творчества могут быть представлены как семь уровней или порядков материальности, которые отличаются порядком вибрации: Абсолют вибрирует более быстро и является наименее плотным, а уровни ниже его становятся более плотными и медленными в порядке вибрации, пока не достигнут Луны — наиболее медленного и плотного места в луче. Из этих порядков материи более тонкие проходят сквозь более плотные и грубые порядки, так что все, что окружает нас и привычно нам, в действительности пронизано всеми уровнями материи, которые существуют, включая Абсолют. С точки зрения учения Г., нет необходимости изучать или исследовать Солнце для того, чтобы открыть материю солнечного мира; эта материя существует в человеке и является результатом деления атомов. Таким образом, мы имеем в себе материю всех других миров. Человек, в полном смысле слова, — "миниатюрная вселенная", в нем находятся все материи, из которых состоит вселенная; те же силы, те же законы, которые управляют жизнью вселенной, управляют и человеком, поэтому в изучении человека мы можем изучать весь мир, так же, как и при изучении мира мы можем изучать человека.

Из законов Вселенной наиболее основным, потому что он касается всех событий, действуя везде, является закон, названный Г. Законом Трех. Этот закон говорит, что каждое проявление — это результат трех сил, которые могут быть названы активной, пассивной и нейтрализующей, или, более просто, первой силой, второй силой и третьей силой. Эти силы присутствуют везде, даже в самой первой ступени луча творчества, где они объединяются, как отражено во многих мировых религиях, как Брахма, Вишну и Шива; или Отец, Сын и Дух Святой и другие троицы. Творение зависит от соединения этих сил: ничто не может существовать, если не присутствуют все три. Без нейтрализующей силы активная и пассивная силы становятся в бесполезную противоположность, и ничто новое не может возникнуть, но когда присутствуют все три силы, активная и пассивная силы могут соединяться и производить результаты. Человек в его теперешнем состоянии сознания слеп в третьей силе, потому что она требует уровня сознания выше, чем обычное сознание человека, чтобы видеть в вещах более, чем двойственность. Но есть немало примеров, которые могут быть легко показаны в науках, такие, как действие катализатора в химии, — в целях иллюстрации существования этой силы. Когда три силы встречаются и акт создания имеет место, может развиться цепь проявлений, в которых третья сила одного события становится активной силой в следующем событии — для трех сил меняется знак в отношении друг друга, так как они циркулируют, скручиваясь или сплетаясь нитью событий.

С этого этапа, по Г., начинает действовать второй основной закон — Закон Семи. Закон Семи, согласно Г., управляет последовательностью событий. Он утверждает, что всякий раз, когда развертывается какое-либо проявление, это происходит нелинейно. Существует правильный разрыв во всяком прогрессировании вещей, в любом ряде. Этот законный перерыв сохранен в нашей музыкальной шкале, которая, когда поют вверх и вниз какую-либо октаву, хорошо показывает, что состоит из неравных интервалов. До, ре, ми имеют равные расстояния друг от друга, но между ми и фа находится полуинтервал вместо полного интервала. Продолжая шкалу, мы имеем соль, ля и си, отделенные полным интервалом, но си и до имеют между собой полуинтервал. Закон Семи объясняет, почему, когда что-либо начинается, оно не может продолжаться до бесконечности: почему ливень ослабевает, а зависть, наконец, теряет свой яд. Закон Семи объясняет тот факт, что в природе нет прямых линий. Это нашло отражение и в луче творчества. Г. объяснял: Начертим луч творчества так, чтобы он представлял нисходящую октаву, идущую от уровня Абсолюта к уровню Луны; между Абсолютом и уровнем всех миров, между всеми планетами и Землей будут находиться перерывы. Первый из этих промежутков или разрывов, преодолевается силой творчества, порожденной самим Абсолютом. Второй — требует нашей биосферы: воспринимающая живая пленка органической жизни на Земле играет роль передатчика энергии между планетарным уровнем луча творчества и нашей планетой и ее спутником Луной, низшей частью луча. Закон Семи может быть также назван законом толчка, так как, если дополнительная сила энергии входит в процесс между ми и фа, она будет продолжаться в направлении до интервала си-до, а если другой толчок или прилив энергии дается в этой точке, то процесс продолжается до его завершения в до. В луче творчества эта дополнительная энергия производится человечеством и другими живыми существами. В этом смысле мы возникли для того, чтобы служить природе, и не в интересах природы, чтобы человек развивался дальше. В другой перспективе человек создан в незавершенной форме и имеет возможность развиваться до уровня солнца — мира 12 — и даже дальше. В этом смысле существуют силы в работе, которые стараются завершить восходящую октаву в человеке — силы, которые работают для его реализации. Единство Закона Трех и Закона Семи представлено диаграммой, которая является центральной в учении Г., — эннеаграммой. Эннеаграмма — это круг, разделенный на девять равных частей. Нумеруя точки, двигаясь по кругу по часовой стрелке, можно затем образовать треугольник, соединив точки 9, 3 и 6. Этот треугольник представляет триединство, или Закон Трех. Он подразумевает целое творчество как проявление, стремящееся быть вновь поглощенным Абсолютом, или единством; затем можно увидеть троицу сохраненной: 3 стремится вернуться к 1, то есть, в математических терминах, 1 разделена на 3, что является повторяющейся серией 0,33333333... Другие точки на окружности соединены таким образом, что они есть стремление всех семи точек на луче творчества вернуться к единству: единица, деленная на семь — повторяющаяся серия чисел 0,142957... которая не содержит кратных трем. Таким образом, оба закона представляются на одной симметричной диаграмме способом, который отражает их независимость, а также их соотношение.

Согласно Г., разница между тем, что о себе думает человек, и тем, чем он является в действительности, наиболее очевидно проявляется в представлениях человека о своей личности, ответственности за свои действия и свободе воли, хотя это относится в равной мере и к другим значительным человеческим качествам. Г. учил: Возьмем, например, представление о том, что каждый из нас является одним и тем же постоянным человеком. Каждый человек так думает, за исключением истерических расщеплений личности, которые очень редки; когда человек говорит "я", он обращается к себе в целом. И каждый человек, который говорит "я", уверяет, что он говорит о себе, как о целом, как о существующем час за часом, день за днем. Так мы представляем себя другим и мы обычно принимаем это как само собой разумеющуюся истину. В конце концов, каждый человек имеет свое личное обычное тело, которое является постоянным фактором в повседневном опыте. "Иллюзия единства или неизменяемости создается в человеке в первую очередь, — писал ученик Г. Успенский, — ощущением собственного тела, собственным именем, которое в нормальных случаях остается одним и тем же, и, в-третьих, множеством привычек, которые внушаются ему воспитанием или приобретаются подражанием. Имея всегда те же самые физические ощущения, слыша всегда то же самое имя и замечая в себе те же самые привычки и склонности, которые он имел прежде, он верит, что он всегда остается одним и тем же". В действительности, однако, в соответствии с учением Г., психологическая структура и функция человека лучше объясняется при взгляде на его поведение в терминах многих "я", чем как одно "я". Эти "я" очень многочисленны, — взрослый человек может иметь тысячи их. В один момент присутствует одно "я", а в другой — другое "я", которое может быть, а может и не быть в хорошем отношении в предыдущим "я", так как между этими "я" часто существует непроницаемая стена, называемая буфером. Некоторые "я" образуют группы: есть под-личности, состоящие из "я" по профессиональным функциям, и другие — составленные из "я" для обслуживания себя, и третьи — для родственных и семейных ситуаций. Эти под-личности состоят из "я", которые, так как они связаны при ассоциации, в основном, обычны друг к другу, однако они разделены барьерами незнания, буферами от других групп "я", с которыми они не имеют ассоциативных связей. Одно "я" может обещать, а другое может не знать об обещании благодаря буферам, и поэтому не намеревается выполнять его. Одна группа "я" может с энтузиазмом устремиться в брачный союз, что возмущает и отталкивает другие группы. Некоторые "я" могут оценивать и работать с целью, которую отвергают другие, и человек может испытывать "природу мятежа".

Психологическое функционирование человека характеризуется, по мысли Г., непоследовательностью, но эта непоследовательность целиком определяется механическими законами. "Я", которое контролирует поведение человека в любой данный момент, определяется не его личным выбором, а его реакцией на окружающую обстановку, которая вышивает то или иное "я". Человек, как он есть, не выбирает, какому "я" быть или к чему он склонен: кого ситуация выбирает за него. Его поведение вызывается, и то, что с ним случается, случается целиком вследствие внешних влияний и "случайных" ассоциаций его обусловленной истории. Он не имеет способности что-либо делать, не имеет "свободной воли" — фактически, у него нет функции воли вовсе. Притяжение и отвращение — тенденции, которые притягивают или отталкивают любые стимулы, — сталкиваются в человеке, действуя невидимыми нитями; по словам Г., человек — живая марионетка. Человек — это живая машина. Все его действия, поступки, слова, мысли, чувства, убеждения, мнения и привычки являются результатом внешних влияний. Из себя самого человек не может произвести ни единой мысли, ни единого действия. Все, что он говорит, делает, думает, чувствует — все это случается с ним. Или: "Человек рождается, живет, умирает, строит дома, пишет книги не как он хочет, а как это случается. Все случается. Человек не любит, не ненавидит, не желает — все это случается". Человек, с точки зрения Г., — это машина, хотя и очень сложная и запутанная машина, непохожая на другие машины, и он имеет возможность знания того, что он машина. Человек может изучить себя, и его изучение может дать ключи, необходимые для того, чтобы достичь другого, более высокого уровня бытия, при котором возможна истинная воля. Но это изучение, подобно изучению любой другой сложной системы, может занять долгое время и требует настойчивости и внимания.

В книге Г. "Все и вся" Ваалзебуб рассказывает своему внуку все о "непонятном поведении трехмозговых существ на этой странной планете Земля". Эти три ума соответствуют, подобно этажам здания, трем отдельным уровням функционирования. Верхний этаж — интеллектуальный центр, средний этаж — эмоциональный центр, а нижний этаж — местоположение контроля над тремя функциями; в нижнем этаже находится двигательный центр и половой центр. В добавление к этим пяти центрам, которые действуют в каждом нормальном человеке, есть еще два центра, которые, хотя они и полностью сформированы и действуют постоянно, не имеют связи с другими, хотя и действуют намеренно и искусно. Это высший интеллектуальный центр в высшем этаже и высший эмоциональный центр — в среднем этаже. В обычном человеке пять центров функционируют каждый сам по себе и не гармонируют друг с другом, а высшие центры не используются. Низшие центры используют различные виды энергии, однако они заимствуют и крадут энергию друг у друга, даже если не могут использовать ее надлежащим образом. Они тратят физически всю энергию, которую они имеют в своем распоряжении, на утечки, которые так постоянны и так ослабляют людей, что, если не принимать меры, чтобы остановить их, то нет пути поднять уровень функционирования центров вовсе. И они обычно выполняют функции, не являющиеся их собственными, вмешиваясь в работу других центров и разрушая производительность работы. Все центры обычно отнимают энергию у полового центра, которая выше уровня вибраций, чем используемая другими центрами, и поэтому не помогает им в надлежащей работе. Эта тонкая энергия утекает на выражение фетишизма, страстности и неверного энтузиазма, в то время как половой центр, подобно мощной машине, заправленной топливом, работает с низкой энергией и, в сущности, никогда не действует со своей полной способностью. Согласно Г., другие центры тоже не работают полноценно. Если бы эмоциональный центр мог действовать во всю силу, он стал бы связан с высшим эмоциональным центром, а если бы интеллектуальный центр мог действовать правильно, он также стал бы связан с высшим центром, который соответствует ему. Для этой связи требуется соответствие в вибрационных уровнях между высшими и низшими центрами. Постоянная связь с высшими центрами поэтому может быть создана только тогда, когда будет отрегулирована и ускорена работа низших центров. Временная связь происходит самопроизвольно в моменты экстаза, но эта связь коротка, если низшие центры не готовы для сложного течения энергии. Низшие центры, действуя ниже своих возможностей, не только расточают свою энергию, отнимают ее и обкрадывают друг друга и действуют негармонично относительно друг друга, но даже внутри центров существует неправильное использование усилия. Каждый центр делится на интеллектуальную, эмоциональную и двигательную части, а каждая из этих частей символически (хотя и не всегда) имеет положительную и отрицательную стороны, которые, в свою очередь, подразделяются на интеллектуальную, эмоциональную и двигательную части.

В качестве примера неправильной работы интеллектуального центра М.Николл (ученик Г.) отмечал следующее: "Механическая часть включает в себя всю работу по регистрации воспоминаний, ассоциаций и впечатлений, и в этом заключается вся работа, которую она должна делать нормально, — то есть, когда каждый центр и часть центра делает свою собственную работу, которую ему надлежит делать. Он должен делать только работу по регистрации и записыванию, подобно секретарше, записывающей то, что ей говорят, и располагающей это по порядку. И, как было сказано, она никогда не должна отвечать на вопросы, адресованные ко всему центру, и никогда не должна решать ничего такого, но, к несчастью, она всегда решает, всегда отвечает своим собственным, узким, ограниченным путем, готовыми фразами и продолжает говорить те же самые вещи, и работать тем же самым механическим путем при всех условиях".

По Г., три этажа человека имеют отдельные памяти, каждая из которых записывает соответствующие ей впечатления. Г. описывает механизм памяти следующим образом: "В только что родившемся ребенке эти три различные части общей человеческой психики можно сравнивать с системой чистых граммофонных дисков, на которых начинается запись со дня его появления на свет: внешнее значение предметов и субъективное понимание их внутреннего значения, или ощущение результатов всех действий, происходящих во внешнем мире, уже формирующемся в нем, — все это записывается согласно связи между природой этих действий и природой отдельных систем, которые сами образуются в человеке. Все виды этих записанных результатов окружающих действий остаются неизменными на каждом из этих "охраняющих дисков" на всю жизнь в той же самой последовательности и в том же самом соотношении с ранее записанными впечатлениями, как они и воспринимались".

Согласно Г., впечатления могут попасть в человека различными путями: они могут приходить из намеренно полученных впечатлений, активного мышления и сознательного чувствования; или они могут приходить из высшего состояния непосредственного и сознательного восприятия, однако для обычного человека это является отдаленной возможностью. Имеются различные уровни сознания, качество полученных впечатлений изменяется в зависимости от уровня сознания. Большинство людей почти всю свою жизнь проводят в притупленном состоянии сознания, которое является нашим обычным бодрствующим состоянием и которое мы будем рассматривать ниже более подробно. Здесь же достаточно сказать, что в этом состоянии впечатления устанавливают связь только с механическими законами ассоциаций и именно так они и записываются в центрах. Сознание изменяется по уровням, однако люди находятся на довольно низших уровнях, полностью отождествляясь со своими действиями и событиями. У некоторых людей бывают, очень редко и случайно, моменты высших состояний сознания. В такие моменты память очень отчетлива, она гораздо более живая и непосредственная.

По мысли Г., каждый человек рождается с одним "умом", предрасположенным к господству над двумя другими. Один человек больше зависит от своей головы, чем от своего сердца, другой же, например, более подвержен влияниям эмоций.

Согласно классификации Г., человек № 1 имеет свой центр тяжести в двигательной и инстинктивной функциях, человек № 2 отдает предпочтение чувствам, а человек № 3 основывает свои действия на знании или творческой перспективе. Эти люди находятся на более или менее одинаковом уровне бытия, так как у них у всех отсутствуют внутреннее единство и воля. Они различаются своим доверием к той или иной функции. Люди № 1, № 2 и № 3 отличаются друг от друга привычными склонностями и способами жизни. В литературе, написанной об учении Г., много говорилось об этих трех типах.

Человек № 1. Двигательно-инстинктивный человек. Механическое заучивание наизусть и подражательное изучение. Примитивное, чувственное искусство. Религия обрядов и церемоний. Факиры. Карма йога.

Человек № 2. Эмоциональный человек. Знание о приятном и неприятном. Сентиментальное искусство. Религия веры и любви и преследование еретиков. Монахи. Бхакти-йога.

Человек № 3. Думающий человек. Логическое мышление и буквальное толкование. Интеллектуальное, изобретенное искусство. Религия доказательств и аргументов. Йоги. Джняна-йога.

В своем обычном состоянии сознания человек № 1, № 2 и № 3 не осознает того состояния, в котором он находится. Сознание двигательных, эмоциональных и интеллектуальных функций — это сознание, а его сознание очень смутно и неустойчиво, намного ниже его способности познавать.

Г. различает четыре состояния сознания, которые возможны для человека: сон, обычное бодрствующее состояние, самосознание и объективное сознание. Обычный человек делит свою жизнь между сном и бодрствующим состоянием, которое ни что иное, как другая форма сна. Человек может провести во сне третью часть своей жизни на земле или даже больше. В обычном бодрствующем состоянии, если спросить человека, сознает ли он себя, он уверенно ответит, что сознает, — что в действительности может быть на момент, — но в следующий момент он снова впадает в отрывочное, изменчивое и туманное состояние внимания, которым характеризуется его состояние. По мысли Г., выше состояния сна и обычного бодрствующего состояния сознания существует возможность самосознания и даже то, что называется объективным или космическим сознанием. Самосознание происходит непроизвольно на короткие моменты, что часто оставляет особенно яркие воспоминания. Эти яркие моменты случаются при сильном гневе, напряженной эмоции или чрезвычайном стрессе. Тогда внимание ясно, полно и относительно цельно и разделяются между собой и окружающим так, что действие развертывается непроизвольно, соответствующе ситуации и иногда даже героически. Это состояние иногда может возникать, но не является постоянным бодрствующим состоянием людей. Объективное сознание также иногда проявляет себя самопроизвольными вспышками. Такие моменты являются "высшими переживаниями жизни и они полностью забываются, так как низшие центры впадают в бессознательность, чтобы защитить хрупкую машину тела от невыносимо высокой энергии. Во время состояний объективного сознания высшие центры соединяются с обычными центрами. Человек находится в полном созвучии с космическими законами. Он понимает. Он знает. Наряду с сознанием приходит экстаз, или блаженное качество счастливого принятия. Состояния объективного сознания описывались людьми всех религиозных традиций, а также теми, кто экспериментирует с возбуждающими ум веществами.

Согласно Г., эти вещества используются для того, чтобы почувствовать то, на что похожи эти состояния, но объективного сознания можно правильно достигнуть только посредством внимательного развития непрерывного самосознания. Только тогда это состояние может стать частью того, что человек может назвать своим собственным переживанием. Согласно учению Г., неспособность любить прямо относится к неспособности правильно оценивать, к неспособности обращать внимание, к множеству "я", которые отягощают человека. Хотя все мы требуем любви, мы не способны давать ее в нашем состоянии. "Начните любить растения и животных, тогда, возможно, вы научитесь любить людей", — утверждал Г.

В отношении вопроса о месте истинной любви в своем учении Г. сказал однажды: "При обычной любви приходит ненависть. Я люблю это — ненавижу это. Сегодня я люблю вас — через неделю или через минуту — ненавижу вас. Тот, кто может действительно любить, — может быть; тот, кто может быть, — может делать; тот, кто может делать, — существует. Чтобы знать о настоящей любви, человек должен забыть все о любви и должен искать направление. Мы любим, потому что что-то в нас связывается с эманацией других; это рождает приятные ассоциации, возможно, вследствие химико-физических эманаций инстинктивного центра, эмоционального или интеллектуального центра; или это может быть от влияния внешней формы; или от чувства — я люблю вас, потому что вы любите меня или потому, что вы не любите меня; от внушения других; от чувства превосходства; от жалости и от многих других причин, субъективных и эгоистичных. Мы позволяем себе быть под влиянием. Все притягивает или отталкивает. Есть сексуальная любовь, которая является обычным знанием, как производить "любовь" между мужчиной и женщиной, — когда это исчезает, мужчина и женщина "не любят" больше друг друга. Есть чувственная любовь, которая вызывает противоположное и заставляет людей страдать. Позже мы будем говорить и сознательной любви".

По мнению Г., ложь — другой неизбежный аспект обычного бодрствующего состояния; ложь так распространена, что Успенский в 1954 сказал, что психология человека может быть названа психологией лжи. Ложь, по Г., это разговор о том, чего мы не знаем. Г. проводит различие между знанием и пониманием, и это различие относится к идее о лгущем человеке. Знание — приобретение фактов, данных, информации их — полезно в развитии человека только до степени, которая поглощается или усваивается его бытием, то есть до степени его понимания. Если что-то известно, но непонятно, то будет ложь об этом, и человек не может передать истину, которую он не понимает. Согласно Г., обычный человек переживает мир таким образом, что он доволен своим положением, получает определенное количество удовольствия и наслаждения и находит сносной жизнь без движения и самореализации. Это чувство самоудовлетворения сохраняет человека от усилий к достижению высших уровней сознания и обеспечивает, таким образом, то, что продолжает служить непосредственной цели природы — передаче энергии от высших областей луча творчества к его разворачивающемуся концу — Луне. Это происходит в результате действий "особого рода органа с таким свойством, что, во-первых, они воспринимают реальность шиворот-навыворот и, во-вторых, что каждое повторное впечатление извне кристаллизует в них данные, которые порождают факторы для вызывания в них удовольствия и наслаждения...". Этот орган Г. назвал Кундабуфером.

Кундабуфер был, по мысли Г., некогда удален, но его действие затянулось; его осадок произвел нечто вроде "усыпления людей", что заставило их забыть об ужасах человеческой морали, отсутствия у человека воли и контроля, что помогает людям давать рациональные объяснения и лгать себе относительно своего состояния, и так неверно воспринимать мир, что они содрогаются, когда мышь пробегает мимо, но не чувствуют страха (потому что даже не думают об этом) от перспективы своей собственной смерти. Действия Кундабуфера являются таким серьезным препятствием к самореализации, что Ваалзебуб говорит внуку: "Единственное средство теперь для спасения существ на планете Земля — внедрить в них новый орган, подобный Кундабуферу, но на этот раз с такими свойствами, чтобы каждый из несчастных чувствовал и осознавал неизбежность своей собственной смерти, а также смерти всех, на ком останавливаются его глаза и внимание".

Каждое человеческое существо, согласно Г., рождается с сущностной природой. Эта "сущность" не является чистой, пустой или аморфной массой, хотя на ней и отпечатываются все влияния жизненных переживаний. Это реальная личная индивидуальность со своими собственными тенденциями и предрасположениями, и она, если не подавляется, вырастает в сознающего себя взрослого. Сущность — это то, что является собственно человеком. Личность — это то, что не является его собственным, что может быть изменено при изменении условий или может измениться под гипнозом, с помощью наркотиков или особых упражнений. Г. показывал это своим первым ученикам еще в России, постепенно лишая их личностей в присутствии всей группы (Успенский). Согласно Г., "обычно сущность человека является либо примитивной, дикой и детской, либо еще просто глупой". Для того, чтобы усвоить идеи относительно саморазвития, человек должен иметь, по мысли Г., развитый "магнитный центр".

По Г., каждый человек живет, окруженный влияниями, приходящими из жизни, и влияниями, приходящими из источников, находящихся вне обычной жизни. Эти последние начинают накопляться внутри человека и со временем, если их набралось достаточно, начинают действовать, ориентируя человека в определенном направлении, вызывая у него чувство необходимости саморазвития или, по крайней мере, неясное чувство неудовлетворенности. Тогда человек начинает искать литературу определенного рода, искать встреч с людьми, которые, как ему кажется, знакомы с интересующими его идеями.

Успенский цитирует описание Г. действия магнитного центра на личную ориентацию: "Магнитный центр получает достаточно пищи, и если есть сильное сопротивление со стороны других сторон личности человека, которое является результатом влияний, созданных внутри жизни, магнитный центр начинает преодолевать это сопротивление, начинает влиять на ориентацию человека, принуждая его повернуться и даже двигаться в определенном направлении. Когда магнитный центр приобрел достаточно силы и развился, человек может уже понимать идею Пути и начинает выбирать путь. Поиск Пути может отнять много лет и может никуда не привести. Это зависит от условий, от обстоятельств, от силы магнитного центра, от силы и направления внутренних стремлений, которые не имеют отношения к его поискам и которые могут отвлечь человека в тот самый момент, когда появляется возможность найти Путь".

Г. сравнивал современного человека — его мысли, чувства и психологию с наемным экипажем, лошадью и кучером. Экипаж аналогичен физическому телу, лошадь — эмоциям, кучер — уму, а в коляске едет также пассажир, которого мы называем "я". Этот экипаж должен управляться кучером, который никогда не понимал его устройства и который поэтому не промывает его части керосином и не смазывает их маслом надлежащим образом. Лошадь, говорил Г., никогда не получала никакого специального образования, но сформировалась исключительно под влиянием постоянных палочных ударов и ругательств. Она чувствует себя всегда усталой, а вместо пищи — овса и сена — ей дают только солому, которая совершенно бесполезна для ее действительных потребностей. Никогда не видя ни в каком из проявлений к себе ни малейшей любви или дружелюбия, лошадь готова подчиниться любому, кто хоть немного приласкает ее. Кучер, сонный, сидит на сиденье, готовый ехать куда угодно, если его не заставляют слишком сильно беспокоиться, со всяким, кто дает ему на чай, и совсем уж куда угодно, если ему еще хорошо заплатят.

Согласно схеме Г., рассматривая тела человека с точки зрения луча творчества, можно увидеть, что первое тело создано из материалов этой земли и поэтому предназначено для того, чтобы вернуться в землю. Второе тело — из более тонких материалов — оно находится на уровне 24 и может сохраняться после смерти физического тела, но оно, строго говоря, не бессмертно. Его переживает третье тело, если оно развито в человеке. Четвертое тело бессмертно в пределах этой солнечной системы, так как оно состоит из материалов, которые не принадлежат солнечной системе, а принадлежат уровню выше ее. Таким образом, один человек может быть бессмертным, а другой не может. Все зависит от уровня внутреннего развития. Следовательно, бессмертие имеет несколько относительных уровней, которые зависят от проделанной индивидуумом психологической работы. Отсюда следовала идея реинкарнации или возвращения, которая по многим версиям /в зависимости от теологического или космологического контекста. — Ред./ состоит в том, что нечто в каждом человеческом существе должно снова и снова возвращаться в жизнь, пока оно не проложит себе дорогу через психологические тенденции и предубеждения. На этой теме Г., по свидетельствам его учеников, часто прерывался и не был расположен объяснять, так как разговоры людей на эту тему были для них, скорее, приятной интеллектуальной игрой, а не чем-то важным для них практически. Тем не менее Успенский однажды настоял на объяснении этого предмета.

"Идея возвращения, — сказал Г., — не является абсолютной и полной истиной, но это ближайшее возможное приближение к истине. В этом случае истина не может быть выражена в словах. Но то, что вы говорите, очень близко к ней. Как может человек использовать знание о возвращении, если он не сознает его и если он сам не изменяется? Можно даже сказать, что если человек не изменяется, возвращение не существует для него. Если вы говорите ему о возвращении, это будет только усиливать его сон. Зачем человеку делать какие-либо усилия, если у него так много времени и так много возможностей впереди — целая вечность? Именно поэтому система ничего не говорит о возвращении, а берет только одну эту жизнь, которую мы знаем. Система не имеет никакого значения или смысла без стремления к самоизменению. Работа над изменением себя должна начинаться сегодня, немедленно. Все законы можно видеть в этой жизни. Знание о возвращении жизней никак не поможет человеку, если он не видит, как все повторяется в жизни, то есть в его жизни, и если он не пытается измениться, и если он не пытается избавиться от этого повторения. Но если он изменяет что-то сущностное в себе, то есть, если он достигает чего-то, это не может быть потеряно". Это внутреннее изменение — цель всех истинных религиозных учений и практик и может дать человеку способность жить добродетельно, гармонично и вечно. Человек, в его высшей форме, усваивает пищу, воздух и впечатления, которые он получает как хлеб насущный в полную возможность, и для него мудро даны два добавочных толчка, необходимые для того, чтобы привести к завершению его внутренний обмен веществ. В этом цель системы, которая была представлена Г. его ученикам и которая теперь известна как "работа Г.".

Метод саморазвития, которому обучал Г., — это попытка освободить человека от тяжелого груза законов, под которым человечество принуждает жить наше место во вселенной. Эта техника состоит в разрушении органа Кундабуфера, в предотвращении утечек энергии и настраивании машины тела для трансформации различных видов пищи, в создании личности, пассивной в отношении сущности, в увеличении знания и повышении уровня бытия. Эта техника предусматривает развитие четырех тел человека, получение первого и второго сознательных толчков.

"Работа Г." воздействует на каждый из трех этажей или умов человека (интеллектуальную, эмоциональную и двигательную функции) в попытке сбалансировать и привести к гармонии их деятельность. Она не сосредоточивается на чем-либо одном, хотя иногда для отдельного человека бывает необходимо сосредоточить внимание на одном из центров, чтобы ослабить или усилить его действие.

Система Г. отличается от трех традиционных путей тем, что работает над всеми тремя функциями человека одновременно, а также тем, что требует, чтобы человек при этом находился в гуще мировой жизни. Традиционные пути или методы соответствуют трем типам обычного человека: человека № 1, человека № 2 и человека № 3. Каждый из них отдает предпочтение какой-либо одной из трех функций человека. Эти традиционные пути следующие: 1. Путь факира; 2. Путь монаха; 3. Путь йога.

Факиры в совершенстве развивают нижний этаж, физическое тело посредством длительных, тяжелых положений тела и упражнений. Некоторые факиры практикуют такие болезненные положения тела, как стояние на одной ноге или балансирование на пальцах рук и ног, и занимаются этим долгие годы. Поступая так, они усиливают волю. Путь факира требует очень немногого знания. Ученики просто стоят рядом с учителем и учатся подражанием. Факир действительно достигает непреклонной воли. Две другие основные функции он развить не может. Это случается иногда, в редких случаях, когда его находит и берет умелый учитель.

Путь монаха — это путь преданности, религиозной жертвы и веры. Эмоциональный центр — основной в работе на этом пути, что привлекает человека № 2. Эмоции преобладают и мастерство достигается, когда мелкие желания подчиняются любви к Богу. Но даже если это состояние бытия достигается, монах может быть только "глупым святым", если он не продолжает развивать свои интеллектуальные и физические функции.

Путь йога — это путь знания, соответствующий интеллектуальному центру и человеку № 3. Хотя йог и достигает своей цели, он не имеет мастерства в эмоциональном и физическом аспектах своего бытия, и ему требуются новые усилия и изучение, если он хочет достигнуть единства. Факир, монах и йог должны отказаться от мира, оставить свою семью и посвятить всю свою энергию личному развитию, а для этого с самого начала каждого из этих путей человек должен умереть к своему прошлому, если он собирается достичь чего-нибудь ценного.

Четвертый путь Г. требует, чтобы человек был "в мире, но не от мира", как гласит суфийская пословица. На этом пути искатель не уходит от мира, а использует для развития ситуации собственной жизни, поэтому этот путь подходит для всех типов людей. Работа происходит на всех трех этажах "фабрики пищи" сразу и поэтому, когда достигается окончательный результат, то он достигается во всех трех основных функциях. Работа Г. — это традиция школ четвертого пути.

Г. подчеркивал, что знание не может принадлежать всем или даже большинству людей, и не потому, что все должно сохраняться в тайне или удерживаться немногими избранными, но потому, что приобретение реального знания требует огромного усилия как от ученика, так и от учителя. Большинство людей не способно на такое усилие, так как не считают результат, который будет получен, достаточно ценным. Подобно всему в космосе, знание материально по природе и, подобно любой другой форме материи, оно должно существовать в ограниченном количестве в данном месте и в данное время. Г. однажды сравнил знание с золотом: "Если мы берем некоторое количество золота и собираемся позолотить определенное число предметов им, мы должны знать или рассчитать точно, какое количество предметов мы можем позолотить этим золотом. Если мы пытаемся позолотить большее число предметов, они будут покрыты золотом неравномерно, пятнами и будут намного хуже, чем если бы их вовсе не покрывали золотом, и, в действительности, мы потеряем золото. Распределение знаний основывается точно на таком же принципе. Если знание дается всем, никто не получает ничего. Если оно сохраняется среди немногих, каждый получит его не только достаточное количество, но и увеличит то, что он получил. На первый взгляд эта теория кажется очень несправедливой, так как положение тех, кто, так сказать, отказался от знания, чтобы другие могли получить больший запас, кажется ужасным, они кажутся незаслуженно обделенными. В действительности же это совсем не так, и в таком распределении знания нет ни малейшей несправедливости. Тот, кто желает знания, должен сам сделать первые усилия, чтобы найти источник знания, и приблизиться к нему, воспользовавшись помощью и указаниями, которые даются всем, но которые люди, как правило, не желают рассмотреть или распознать. Знание не может прийти к людям без их собственных усилий".

Эзотерическое знание, согласно Г., подобно всему остальному во вселенной, должно быть оплачено — усилием найти его и усвоить, так как люди не ценят вещи, если они не платят за нее. Успенский комментировал этот тезис Г. следующим образом: "Плата — это принцип. Плата необходима не школе, а самим людям, потому что без платы они ничего не получают. Идея платы очень важна, и должно быть понято, что плата абсолютно необходима. Можно платить тем или иным способом, и каждый должен найти, чем он должен платить. Но никто не может получить, если он не заплатил. Вещи не могут быть даны, они могут быть только куплены. Это магически, не просто. Если кто-либо имеет знание, он не может дать его другому человеку, но только если человек платит за него, он может иметь его. Это космический закон".

Первая линия работы Г. — это длительная попытка последовать древнему изречению "познай самого себя". Знание себя и порядка вещей ищется по многим каналам и в то же время сознание расширяется, стремится к повышению уровня бытия. Работа по этой линии обычно начинается с собирания информации о личном функционировании без какой-либо попытки измениться. Даже в смутном состоянии невнимания, которое является обычным состоянием человека, можно уловить проблески собственной характерной деятельности, такие как: походку, позы, выражение голоса и выражение лица. Даже краткие моменты самонаблюдения, периодически повторяющиеся, могут привести к пониманию концепции многих "я"; путем самонаблюдения можно увидеть относительную активность центров, можно понять, какими путями утекает энергия в течение каждого дня, обнаружить присутствие буферов, обнаружить особенности собственного реагирования на события повсе-дневной жизни и увидеть те центры, или части центров, которыми эти особенности обусловлены. Работа по изучению себя начинается с наблюдения привычек тела и продолжается наблюдением эмоциональных реакций и шаблонов мышления. В результате этого моменты "самовоспоминания" — проблески третьего уровня сознания — случаются все чаще и становятся более яркими. Наряду с усилиями самонаблюдения и самовоспоминания может осуществляться параллельная попытка расширить и углубить понимание себя через принуждение себя доводить до конца начатые дела, сначала хотя бы и небольшие. Можно изменить некоторые аспекты поведения до того, чтобы использовать такие изменения как напоминания слабеющему вниманию. Привычные действия можно выполнять каким-либо необычным образом, например: держать сигарету не в правой руке, а в левой, ходить в гору гораздо быстрее, чем спускаться с горы, — все это может значительно улучшить общий уровень сознания. Однако должна быть проявлена большая осторожность в изменении привычек, так как, как настойчиво указывал Г., организм — это тонко сбалансированный механизм, и любое изменение привычки всегда вносит соответствующее приспособление в каком-либо из других проявлений. Это приспособление часто непредсказуемо и иногда совершенно нежелательно.

По схемам работы Г., собственная особая задача ученика — определить свою "главную черту", собирая данные посредством самонаблюдения. Если главная черта известна, это может дать ключ к лишению личности силы, так что сущность становится относительно сильнее в борьбе против нее. При описании представления Г. главной черты людям в его группе, Успенский рассказывает следующее: "Не может быть надлежащего внешнего рассмотрения, когда человек находится в своей главной черте, — сказал Г. — Например, такой-то (он назвал одного из нашей группы). Его черта та, что он всегда отсутствует. Как может он рассмотреть что-то или кого-то? Другому из нашей группы он ответил на вопрос о его главной черте, что он вовсе не существует. "Вы понимаете, я не вижу вас, — сказал Г., — это не значит, что вы всегда такой. Но когда вы такой, как теперь, вы не существуете вовсе". Другому он сказал, что его главная черта — стремление всегда спорить со всеми обо всем. "Но я никогда не спорю", — ответил человек очень горячо. Никто не мог удержаться от смеха".

Важное место в работе Г. занимал своеобычный синтез танца и практик медитации. Согласно Г., движения часто представляют собой вид семафора для тела или символические методы коммуникации. Каждое положение тела имеет свой собственный смысл и, вероятно, может быть расшифровано теми, кто посвящен в код. Хотя движения происходят из многих источников, возможно, главным из них являлся тайный монастырь в Гиндукуше, в который был принят Г. и в котором он наблюдал священные танцы жриц, изучавших храмовые танцы и использовавших весьма специфическое снаряжение: "Внешний вид этих необычных аппаратов производил впечатление, на первый взгляд, что они были очень древнего производства. Они были изготовлены из эбенового дерева и инкрустированы слоновой костью и перламутром. Когда они не были в употреблении и стояли вместе, они напоминали одно из "вазанелианских" деревьев с одинаковыми ветвями. При близком исследовании мы заметили, что каждый аппарат состоял из гладкой колонны выше роста человека, которая была установлена на треноге; от этой колонны в семи местах выступали особо предназначенные ветви, которые, в свою очередь, разделялись на семь частей различных размеров — каждая последующая часть уменьшалась в длину и ширину пропорционально расстоянию от основной колонны..." (Г.).

Характеризуя вторую линию работы Г., ее творец отмечал: "Труднейшая вещь для человека — это переносить проявления других". Вторая линия работы создавала особые условия и поддержку в усилии стать сознающим пути собственного отношения к другим людям и давала возможность практиковать новое отношение к другим. Работа Г. радикально отличается от других методов самоизучения в этой области, Г. настойчиво утверждал, что отрицательные эмоции не являются необходимыми и мы можем сдерживать их проявления (наблюдая их внутренне) без опасности получить некоторый другой нежелательный компенсирующий шаблон поведения. Таким образом, для тех, кто возложил на себя усилия по самовоспитанию, вскоре потребуется отказ от выражения отрицательных эмоций. Таким образом, первая линия работы Г. может быть понята как самоцентрированное бытие, как индивидуальная концентрация на собственном прогрессе, чтобы добиться сознания и повысить свой уровень бытия. Вторая линия работы Г. включает в себя отношение, взаимодействие с другими людьми, но внимание все еще сосредоточено на индивидуальных шаблонах отношения к другим и к общественной ситуации. Как на первой, так и на второй линиях работы следуют указания учителя.

На третьей линии работы Г., которая является работой ради идей самой работы, допускается и даже поощряется инициатива, а личный рост или достижение не являются главной целью усилия. Люди в группах, работающие над собой по системе Г., получают возможность выполнять сельскохозяйственную, строительную и другие виды тяжелой работы, чтобы уравновесить и гармонизировать центры. Некоторые вещи становятся возможны для тела только тогда, когда ему даются дополнительные нагрузки, требующие большого расхода энергии, короткого сна и сложных усилий, только тогда может быть сделано то, что требует большого внимания. При таком напряжении центры не имеют запаса времени, чтобы работать неправильно. Кроме того, усилия, которые производятся до и за точку истощения, позволяют достигнуть резервуара энергии, который Г. называл "большим аккумулятором", в противоположность малым, которые обычно имеются в нашем распоряжении. Согласно Г., "малые аккумуляторы достаточны для обычной, повседневной работы в жизни. Но для работы над собой, для внутреннего роста и для усилий, которые требуются человеку, вступающему на Путь, энергия этих малых аккумуляторов недостаточна. Мы должны знать, как брать энергию прямо из большого аккумулятора". Работа над собой, по учению Г., является индивидуальной и опытной и ее результаты прямо пропорциональны пониманию. Ничто не должно приниматься, если это не доказано неоспоримо личным опытом, и в действительности слепая вера не согласуется с принципами Работы. "Не вера требуется на Четвертом пути, — напротив; любая вера противоречит Четвертому пути, — настаивал Г. — На Четвертом пути человек должен сам убедиться в истине того, что ему говорят. И до тех пор, пока он не убедился, он не должен ничего делать".

Резюмируя "сухой остаток" смысла и содержания психотехник Г. можно сделать вывод: все человечество Г. представлял в виде четырех кругов. Внутренний круг — "эзотерический" (люди, достигшие высочайшего уровня развития и обладающие неделимым "Я"). Люди среднего, "мезотерического" круга обладают всеми качествами, присущими людям "эзотерического" круга, но их знание имеет более опосредованный, теоретический характер. Третий круг — "экзотерический", знания входящих в него людей носят абстрактный характер, их понимание не выражается в действиях. Наконец, четвертый, "внешний" круг — круг "механического человечества" ("механических кукол"). Именно здесь, прежде всего, по Г., порождается зло, имеющее "механическую природу". У людей здесь нет взаимопонимания, они противопоставлены друг другу. Преодоление такого мироустройства Г. считал главным для людей. По мысли Г., бытийное знание (понимание или "знание-КАК") в отличие от обыденного "знания-О" должно быть пережито всем существом человека, выступать суммарным итогом деятельности всех трех его центров (телесного, эмоционального, интеллектуального) — итогом самопознания — по порядку "четвертым". Поэтому учение Г. и имеет самообозначение как концепция "четвертого пути".

Атаки представителей школы Г. на веру людей Запада 1930—1940-х в Эго, созданное Господом для того, чтобы человек мог управлять миром природы, с великой искренностью воспринимались неофитами как возможность преодолеть собственные прежние клаустрофобные миропредставления. В последней четверти 20 в. число последователей учения Г. составляло тысячи. Его день рождения празднуется в первый день года, согласно русскому календарю — 13 января, сопровождаясь торжествами, музыкой и священными танцами, а годовщину смерти Г. — 29 октября — отмечают заупокойной службой в русской православной церкви.